Режиссура иллюстраций

и пусть ничего не движется с издательствами… придет время, я надеюсь… иллюстратора мы больше не ищем. вот это — именно то, что я хотел.. именно то, что искал… те, кто книгу читал, сцену, надеюсь, узнáют )) из второй части (здесь)

автор — Настя Данилова здесь Facebook или здесь ЖЖ

далее — кусочки настиных мыслей. очень красиво, по-моему, человек рассуждает о режиссуре иллюстраций. я буду молчать, потому что со всем согласен ))

«По моему мнению иллюстрация не должна 100% повторять текст. Она становится дополнительной метафорой визуальной для произведения, собирая или обыгрывая то, что не описано в эпизоде, к которому она относится. Так в сцене с машиной стали работать руки, появился знак «кирпич», путь фигуре перегорожен охранником — отталкивание, запрет, замки на развитие темы. Все иллюстрации в итоге, есть мысль, объединить дополнительными подчёркиваниями ситуации. Пока я взяла на себя смелость вывести свои мысли от сцены.»

вот это, наверняка, тоже узнаете )))

далее снова Настя:

«В иллюстрации с Сатиром для композиционного контраста между «пересвеченной» фигурой художника, выпавшего из беседы из-за видения, потребовалось изображение и картины с Сатиром, а не только самого Пана. Сатир по логике фоторетуши, вытащен из темноты вместе со всем, что там в ней ещё пряталось. Возможно, что для подчёркивания сюрности происходящего стоит добавить ещё плечо журналиста или стол в студии, короче сильнее заявить реальное пространство.

Так получится столкнуть фантазию с жизнью, как у Эшера. *если ВДРУГ кто-то не знает Эшера — сходите сюда (галерея) или сюда (галерея другого его периода)*

Мне кажется, что тут обосновано добавление мира Сатира, чтобы ещё сильнее подчеркнуть обвал Яна в этот «архаический ужас», о котором он и говорит в интервью. Я вывела Сатира за личность героя, как стороннюю силу, а не его внутреннего демона (картина уже нарисована, одушевлена). Далее очередная попытка демона свести героя с ума происходит в конце главы, когда Ян чуть не умирает от «панической атаки». В итоге демон в перевоплощённом виде (это лично моё решение по истории) далее действует через Кимуру в его попытке убить Яна в начале 2-ой книги….

Видимо, не вышла задумка взять этот фотографический эффект с пересветом, раз просите убрать лицо. Хотя по мне воспользоваться приёмами Кимуры будет правильно **имеется ввиду способ изображать человека пустотой, не занятой предметами, которые он изображать как раз любил и умел. Приёмов, которыми можно «прятать» лица много. Я взяла вариант с пересветом и изыманием из пространства. Мне кажется, что тут крутить куда-то лицо не стоит. Иначе теряется эффект остолбенения.

По сюжетам не заявленным в списке, мне уже видится набросок аварии с маленьким Рубенсом. Есть мне понятный пока скетч композиционный и ряд фотореференсов для этой сцены. Мысль сделать реальный мир и луч света на почти бесплотной фигуре ребёнка с альбомом где-то в глубине пространства иллюстрации, со скорыми вокруг искорёженных машин, занятыми рутиной полицейскими и буколическим пейзажем европейского хайвея.

Так же хочется сделать Рокуро с воронами, которые выходят из его листов или стоят на чистой бумаге. *описания всех картин — здесь. Вообще мне кажется, что некая сюрреалистичность или отголоски Эшеровского смешения миров будут более чем уместны во всём проекте (работа с отражениями, переплывами миров, выходами из одного пространства в другое).

Рисовать картины отдельно сами по себе довольно напрасная задача на мой взгляд. Эффект реальности в выбранном стиле околонабросочном 100%-но передать не выйдет, хотя использовать какие-то такие «примочки» было бы любопытно:

Те же мучения Каретного гораздо любопытнее показывать через его одиночество по моему мнению, нежели при «спасении» его Жуковским. Но это вопрос: какую режиссёрскую версию мы играем в иллюстрациях? Важно ли нам самопрощение «Иуды» с чьего-то милостивого вспоможения или именно его поиски спасения?

Стычки Кимуры с Каретным или сцены Эльзы и Артура мне кажутся важнее сцен по одиночке или треугольника Эльза-Кимура-Костя. Те же воспоминания Кимуры, возможно, стоит как-то изобразить. Там есть некое недостающее объяснение поведению героя, с его стремлением спасти, вытянуть, загладить чью-то непонятную вину.

Ну и напоследок: я «картиночный сказочник» и мне скучно делать просто «фото» театральной сцены. Из-за этого я усложняю всё в разы по форме, упрощая себе работу с содержанием, и меня надо держать в рамках изначального плана, что когда рисуешь ружьё, не надо рисовать ещё и выстрел, а его изображения хватит, чтобы все всё поняли. Одна эмоция, и реальность без заморочек. Но по мне что-то такое

Sergio Toppi

*[больше Sergio Toppi здесь] 

в разы ярче, чем такое:

И. Ильинский. Дети

Впрочем, я человек сильно визуально испорченный!»

я бы добавил, что предложения Насти в сто раз ярче, чем последняя иллюстрация (я такие еще в детстве страшно не любил!), ну я ей уже все это написал ))

в общем… Настя, спасибо! за сцену у машины — в особенности!

остаемся на связи

ваш

Ян Рубенс