Нечто, слишком далеко выходящее за рамки дозволенного

это письмо я получил вчера. сегодня целый день думал и решил его выложить. я не изменил и не вычеркнул ни слова. и ничего не вставил внутрь. с этим письмом не может быть диалога, мне кажется. я просто читал и слушал… я глубочайше благодарен этому человеку!….. это не диферамбы. это очень глубокий взгляд. СПАСИБО!

«Один небезразличный мне человек попросил прочитать и высказаться. Объяснил, что Вам — важно. Мне казалось, я обойдусь парой абзацев, но уже во время «высказывания», мыслей обнаружилось несколько больше.

Неважно, кто я и что я, какого я пола и сколько мне лет. Тем более, скорее всего, Вы, когда писали свой текст (замечаю, что пытаетесь избегать слова «книга»), вряд ли планировали какую-то аудиторию. И может быть, даже не рассчитывали на «выстрел». И, тем не менее, книга стреляет…

Вначале достоинства.

1. Удивительно визуализированный язык. Хотя и простой, разговорный, даже без оттенка литературности, но автор это осознает и не претендует на звание писателя. Уже не графоман. Читатель видит картинку и слышит голоса. Это бесспорное достоинство, неоспоримое богатство.

2. Живые герои — их мотивы, ошибки, их логика и чувства вызывают у большинства аудитории глубокую эмпатию. Даже при отсутствии гомосексуального опыта. Вышесказанное свидетельствует, скорее всего, о том, что через описанные чувства автор действительно прошел. А так же о том, что чувства эти универсальны — опять же для любого возраста, пола и сексуальной ориентации. Образы настолько сильны, что на сайте книги не один читатель признается в любви к главным героям… нечасто приходится наблюдать настолько глубокое вовлечение аудитории в жизнь персонажей. Так же — безусловный и неоспоримый плюс.

3. Очень искренне. Очень по-честному. Веришь. Даже если автор, как он говорит, «обернул реальные события в нереальные декорации», можно сделать однозначный вывод, по многим высказываниям в различных его постах, что со спецификой описываемых декораций он знаком не понаслышке. Может быть, в жизни Ян Рубенс и не художник, а Константин Холостов не музыкант, но автор очень хорошо знает специфику съемок и съемочного процесса, а так же слишком грамотно описывает произведения визуального искусства, что не может не наводить, так сказать, на мысль… Как и первый пункт… Текст просится на экран. Сложно удержаться от вопросов: Вы известный человек? Вы из области кино? На ответ не рассчитываю, да он и не является необходимым.

4. Структура повествования. Сильный ход с разбросанным временем. Но первая часть слишком откровенно отличается от второй и третьей. Возможно, текст был написан не только в разное время, но и в разных состояниях. Скорее всего, события отстоящие дальше по времени от процесса их описания, воспринимаются автором явно легче, чем ближайшие. В третьей части почти не используется этот антихронологический прием. Но, насколько возможно понять, события от части к части уплотняются, что во многом лишает автора возможности временн’ых скачков. В части первой наиболее ранний возраст мне удалось зафиксировать на отметке 4 года, самый поздний — около 30-ти — огромный период, благодатный разбег для игры со временем. В части второй можно проследить года три-четыре. В части третьей все спрессовано в несколько месяцев… что ж, вполне обосновано изменена и архитектура.

А теперь — о недостатках. Наверняка, Вы пожелаете «запостить» это письмо, заранее даю разрешение. Эти минусы можете вычеркнуть, — они, скорее для Вас, а не для Ваших читателей. Поэтому здесь буду обращаться непосредственно к Вам.

1. Все тот же язык… множество повторений (Вы сами в предисловии написали, что будете это делать… Однако, смею предположить, что писателя мало извиняет факт осознания своей оплошности. Осознали — исправьте). Предположу, что Вы знаете о существовании словаря синонимов, но по каким-то причинам не хотите им пользоваться. Возможно, стоит попробовать.

2. Увлечение собственной интроспекцией. Конечно, вполне объяснимо, что, описывая жизнь реально существующих людей, Вы опасаетесь вкладывать в их голову додуманные Вами, как автором, мысли. Но «внутренностей» Рубенса в книге, на мой взгляд, больше на недопустимое количество раз. Уж коли друзья рассказали Вам так много о том, чему Вы не могли быть свидетелем, почему бы не быть смелее хотя бы в своих предположениях об их мыслях? В сцене на чердаке Вам прекрасно удается играть поочередно то рваными мыслями испуганного собственной решимостью Кимуры, то полными грустного отчаяния вопросами Холостова. Это поистине прекрасная сцена! Почему так мало Вы использовали этот прием в других местах?

3. Откровенное наслаждение собственной болью. Возможно, это действительно в Вашем характере, возможно, Вы придали такие черты своему персонажу, — здесь мне сложно судить, не зная Вас. Но я улавливаю некое сходство между Панфиловым, который оказался откровенно склонен к жестокости и насилию, и Холостовым, который закрыт и во многом неясен. Я не удивлюсь, если в следующих частях мы увидим уже его жестокость по отношению к Яну. Есть в нем что-то такое… или он к этому может прийти… хотя, это всего лишь мои наблюдения за персонажами. Возвращаясь к наслаждению болью, отмечу только, что подобный, склонный к нарциссизму характер зачастую действительно бывает подвержен мазохистским наклонностям, но, может быть, в книге не стоит с этим перебирать? Хочу обратить внимание, что это — всего лишь мои вкусовые ощущения, и если Вы, как автор, планировали именно такое впечатление, то можете забыть о моем недовольстве. В конце концов, бóльшую часть аудитории Ян Рубенс привлекает именно своим бесстрашием перед страданием, что так же можно толковать как силу характера.

4. Должно быть что-то еще, но не могу сейчас вспомнить. Думаю, литературные критики в будущем сделают это за меня и с лихвой дополнят список недостатков как произведения, так и автора. Оставим им их работу.

Нейтральные замечания.

1. Ваши переписки с читателями, их отзывы и рецензии было бы неплохо включить в книгу бонусом. Они многое объясняют, их интересно читать.

2. Книге необходимо литературное редактирование, но это касается только языка. Относительно образов, стоит признать, что та тщательность и достоверность, с которой Вы их выписываете, делает их достойными стать учебными пособиями по практической психологии.

3. Самое важное для Вас, пожалуй… Не называйте свою работу гей-романом. Слишком многое в ней — общечеловеческое, «вне пола и возраста.» Могу предположить, что ей не нужно позиционирование на сексуальные меньшинства. к тому же, в существующих реалиях это не пойдет на пользу ни Вам, ни тексту. Ваша книга – намного шире.

Пожелание.

Я очень надеюсь, что Вы сохраните свою душевную открытость. Если Вас издадут, «будете битым» не раз, оплеванным и закиданным грязью. Надеюсь, Вы к этому готовы. Не закрывайтесь. Пусть плюют. Это будет означать лишь то, что Вы создали нечто, слишком далеко выходящее за рамки дозволенного.

Буду внимательно наблюдать за развитием сюжета книги и Вашего личного.

С уважением

N.N. «